Конечно, это вынуждало меня переступать через себя, делать то, что не следовало бы и что не стану повторять; получить немало шрамов на моем теле и в моей душе, ранить некоторых людей – у которых в итоге просил прощение в период, когда понял, что способен на все, кроме как заставить другого подражать мне в моем безумии, моей жажде жизни. Не раскаиваюсь в тех моментах, когда приходилось страдать, я ношу свои шрамы как медали, мне известно, что у свободы цена высока, так же высока, как и цена рабства, а единственное различие состоит в том, что я плачу с удовольствием и улыбкой, даже сквозь слезы.
(с)